Форум жителей дачного посёлка Загорянский

Cлавянск, Луганск, Народный фронт Донбасса
Александр Розенбаум



Опубликовано: 19 июля 2014 г.
Стояла Русь
Музыка "I Miss You Even In My Sleep", исполнитель: Игорь Крутой (Google Play • iTunes)

Замечательная музыка, исполнение, высокое искусство служит возвышенным целям.Слава героям Новороссии! Пусть эта новая страна восстанет из пепла вопреки грязи, что льют на нее, и живет вечно, счастливо и поведет за собой весь мир!

_________________
Если у вас есть кнопочка “справедливость”, её хоть изредка надо нажимать.
А если её нет… Что ж … На нет и суда нет.

Программа Легенды "Про русский шансон" c Евгением Голенских.

http://rutube.ru/video/bf0fae8214620bbf ... 8d981a8f7/

_________________
Самое страшное зло — то, которое прикидывается благом.
(Публилий Сир)

Всех поздравляю с прошедшим Рождеством и со Старым Новым годом!

_________________
Загорянский - дачный поселок

Люди! Думайте за кого вы голосуете на Выборах.

_________________
Загорянский - дачный поселок

Японский Супер дым над водой.

_________________
Загорянский - дачный поселок

Спасибо за день, спасибо за ночь..

https://youtu.be/SjM0BvQWkws

О море,море.. Муслим Магомаев :

https://youtu.be/ZRScZIq8waA

Муслим Магометович Магомаев во всех источниках именуется азербайджанским (и, конечно же, советским) певцом и композитором. Родился прославленный баритон, действительно, в столице Азербайджанской республики, Баку. Но были ли у него вообще предки-азербайджанцы, это большой вопрос

Происхождение матери
Мама Муслима Магометовича, Айшет Ахмедовна, тоже принадлежала к артистической среде. Она была актрисой, лауреаткой Сталинской премии 1941 года. Сценический псевдоним Айшет Ахмедовны — Кинжалова. Родилась она в столице Республики Адыгея, Майкопе. Отец Айшет Ахмедовны был турком, мать — на 50% русская, на 50% адыгейка.

Феликс Киреев, историк осетинского происхождения, исследовал родословную известного певца и сделал очень любопытный вывод. Дедом Айшет Кинжаловой мог являться осетин Иван Александрович Ханжалов. Он был дворянином высокого происхождения, белогвардейским полковником и начальником Владикавказского военного округа.

Естественно, в советское время «блистать» таким «не рабоче-крестьянским» происхождением известная актриса не могла. Да и сам Муслим Магомаев никогда не упоминал о том, что его прадед был осетином и царским подданным. В имя сохранения жизни своей и своих детей предкам Магомаева пришлось забыть об этой части своей родословной.



Происхождение отца
Отец Магомаева был театральным художником. По официальным данным, по национальности он являлся азербайджанцем. Дед Муслима Магометовича по отцу, Абдул-Муслим, был прославленным азербайджанским и чеченским композитором. Его именем названа филармония в Баку. Но происходил он из старинного чеченского рода, или по-чеченски тейпа, вашендорой. Родился в Грозном, столице современной Чеченской республики.

Сам Муслим Магомаев говорил, что его бабушка по отцовской линии (Багдагуль-Джамал) была татаркой. Вопросов о национальной принадлежности дедушки певец избегал. Но в Чечне отлично знают и его деда, и прадеда. Прадед Муслима Магометовича был чеченским мастером-оружейником, рожденным в селении Старые Атаги. Именно там находится родовое гнездо Магомаевых, и оттуда происходит их фамилия. Таким образом получается, что в роду Муслима Магометовича были русские, осетины, татары, турки, адыгейцы и чеченцы.

Несмотря на столь пеструю смесь разных кровей, сам Муслим Магомаев всегда однозначно определял свою национальную принадлежность. Он считал себя только азербайджанцем, вероятно, отдавая дань любви и уважения земле, которая стала для него родной. О себе певец говорил так: «Азербайджан — мой отец, а Россия — моя мать». Чеченцы же считают Муслима Магомаева своим и гордятся им.

23 мая 1959 родилась
Лариса Андреевна ГУЗЕЕВА

актриса («Жестокий романс»).

https://youtu.be/KL0KNYT5MQU

Весна в России!!!


https://youtu.be/K4CX5ynpeFE

Здравствуй, лето!

https://youtu.be/tLyQZaotoUE

Слепаков про футбол:

https://youtu.be/iEdcXbwOQPI

https://www.youtube.com/watch?v=iEdcXbwOQPI

А для вас я никто, как и вы для меня.

группа Бутырка

Слова М. Исаковского
Музыка М. Блантера

Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна.
Не нужен мне берег турецкий
И Африка мне ка нужна.
Немало я стран перевидел,
Шагая с винтовкой в руке,
Но не было большей печали,
Чем жить от тебя вдалеке.
Немало я дум передумал
С друзьями в далеком краю,
Но не было большего долга,
Чем выполнить волю твою.
Пускай утопал я в болотах,
Пускай замерзал я на льду,
Но если ты скажешь мне слово.
Я снова все это пройду.
Надежды свои и желанья
Связал я навеки с тобой,
С твоею суровой и ясной.
С твоею завидной судьбой.
Летят перелетные птицы
Ушедшее лето искать.
Летят они в жаркие страны,
А я не хочу улетать.
А я остаюся с тобою,
Родная моя сторона,
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна.

Памяти писателя и поэта В.Войновича.

Рассказал сам В.Войнович в книге «Замысел». Он в сентябре 1960 года устроился на хорошую работу — на Всесоюзное Радио — и проработал там до марта 1961 года — в этот период и была написана песня.

https://youtu.be/8ooYMJFVKhQ

Однажды осенью 1960 года срочно потребовалась песня о космонавтике — позже выяснилось, что задание о песне было спущено с самого верха, от советского правительства: именно тогда планировался первый запуск человека в космос, который по техническим причинам был затем перенесен на апрель 1961 года. А тогда редакторы, получив задание, вооружились справочником Союза писателей и стали обзванивать подряд всех именитых членов СП — желающих срочно создать «нетленку» о завоевании космического пространства великим советским народом не оказалось. Тогда сотрудник Всесоюзного радио Владимир Войнович, набравшись храбрости, предложил в качестве поэта себя. Это было, конечно, несерьезно (в своем отечестве пророков нет), но поскольку других претендентов не сыскалось, начальству пришлось согласиться на единственный предложенный вариант.

На другое утро В.Войнович показал свои стихи. Редактор Наталия Сухаревич прочитала их и, тут же позвонив композитору Оскару Фельцману, начала диктовать для новой песни. Музыка О.Фельцмана была готова уже через несколько часов.


Начались поиски исполнителя.

Стали искать Марка Бернеса — но не нашли. Зато нашли Владимира Трошина. Он и стал исполнителем. Песню записали и пустили в эфир.

Созданная песня сразу подняла авторитет В.Войновича — посыпались предложения о написании разных песен от товарищей по работе: за полгода работы на Всесоюзном радио им было написано десятка четыре песен[2]. И новоиспеченный поэт-песенник уже чувствовал себя вполне уверенно.

Но грандиозный успех был впереди.

12 апреля 1961 года в космос был запущен Юрий Гагарин, и успех песни про «караваны ракет» взлетел на не меньшую высоту.

По новому рангу песню стали записывать на пластинки, разучивать в разных музыкальных театрах по всей стране и… редактировать «в целях дальнейшего улучшения».

В результате изначально «планета голубая» превратилась путем редактирования в «планету дорогую»[2]. Так и осталась «планета дорогая» во всех текстах[3][4][5]. И это было не всё. При записи на пластинку выявилась еще одна «неполиткорректность», о разговоре с редактором сам В. Войнович писал так:

— Владимир Николаевич, мы хотим вашу песню про космонавтов записать на пластинку.
— Очень хорошо, — сказал я. — Давно пора.
— Но у нас к тексту есть одна претензия. Там у вас написано: «На пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы». Почему эти тропинки пыльные?
— Видите ли, — взялся я объяснять. — На этих планетах дворников нет, а пыль оседает. Космическая пыль.
— Ну да. Может быть, оно и так, но вы как-то этим снижаете романтический образ. Давайте лучше напишем «на новых тропинках».
— Нет, — возразил я. — Это никак не годится. «На новых» можно написать, только если имеется в виду, что там еще были и старые.
— Ну, хорошо, тогда напишите «на первых тропинках».
— Не напишу я «на первых тропинках».
— Почему?
— Потому что на пыльных тропинках это хорошо, а на первых это никак.
Советские редакторы удивляли меня всегда не своей политической бдительностью, а способностью находить в тексте и убирать из него как раз те слова, строки и абзацы, которые делают его выразительным.
Я отказался менять эпитет, музыкальная редакция отказалась издавать пластинку.[2]

А в августе 1962 года, когда освоение космоса советским народом продолжилось и новые космонавты Николаев и Попович прямо в полете спели эту песню дуэтом, музыкальное творение получило новый толчок славы. Но и это было не всё. О дальнейшей истории песни В. Н. Войнович рассказывал в своем выступлении на радио «Свобода», уже будучи эмигрантом, в 1989 году; эта запись сохранена и ее можно прослушать[6]. Когда космонавты вернулись на Землю, им была устроена грандиозная встреча с советским правительством, и на ней Первый секретарь ЦК КПССНикита Сергеевич Хрущёв прочитал с трибуны Мавзолея:

— На пыльных тропинках далеких планет Останут… — Тут он запнулся, подумал и исправил ударение: — Останутся наши следы[2].

— Владимир Николаевич, мы немедленно выпускаем вашу пластинку.
— Что значит немедленно выпускаем? — сказал я. — А вы спросили разрешения у автора?
— А вы можете не разрешить? — удивилась она.
— Нет, почему же. Я разрешаю, но у меня есть поправка.
— Какая поправка? — спросила она настороженно.
— Небольшая, — сказал я. — Там есть строчки насчёт пыльных тропинок, так я бы хотел их как-нибудь переделать.
— Вы смеётесь! — закричала она. — Вы знаете, кто цитировал эти строки?
— Я знаю, кто их цитировал. Но я тоже знаю, кто их написал. Так вот написавшему кажется…
Конечно, я над ней издевался. Но поиздевавшись, разумеется, уступил[2].Слава песни была такая, что подняла автора текста на такую высоту, что он оказался среди самых главных партийных персон страны, ему лично позвонила писательница Мария Прилежаева, писавшая рассказы про маленького Ленина — очень ответственное политическое задание! — с предложением о сотрудничестве; большие литературные журналы тут же стали публиковать его прозаические произведения; он был принят в члены Союза писателей; а главное свалившееся счастье — была выдана отдельная квартира![6] В 1975 году эта квартира станет главным героем его саркастической повести «Иванькиада, или Рассказ о вселении писателя Войновича в новую квартиру»[1]. Авторам — Войновичу и Фельцману — одно время коммунистические власти даже хотели дать Ленинскую премию, но, как считает сам В.Войнович, «потом вроде бы спохватились»[6].

Но произошло непредвиденное: космонавт Попович решил тоже вмешаться в литературный текст:

— Вот у вас там поётся «закурим перед стартом», — сказал он, — а мы, космонавты, не курим.
— Это мы исправим! — закричал кто-то.
И исправили.
Хотя я доказывал исправителям, что писал вовсе не о Поповиче, который до пыльных тропинок не долетел, а о космонавтах отдалённого будущего, для кого полёты в космос станут делом обычным, будничным. Покурил, растоптал окурок, полетел. Тут уж меня никто не послушал, потому что космонавты тогда заживо причислялись к лику святых. Их критиковать было нельзя, а они могли себе позволить многое, в том числе, естественно, могли и сколько угодно вмешиваться в литературу и давать указания авторам, что, впрочем, позволялось делать всем, кому ни лень: партийным функционерам, кагебешникам, сварщикам, банщикам, токарям, пекарям и дояркам. Песню исправили и вместо «Давайте-ка, ребята, закурим…», пели «споёмте перед стартом».
…
Так что, сказал я космонавтам, я в вашем деле понимаю, примерно, столько же, сколько вы в моём. Но я же вас не учу, как надо летать на космических аппаратах, а вы меня учите, что и как я должен писать.
Разумеется, космонавтам моё замечание не понравилось, но песня продолжала звучать в исправленном виде